Оговорка по Фрейду

Юристам АБ «КиП» в суде кассационной инстанции удалось отстоять позицию о недействительности третейской оговорки, предусматривающей рассмотрение дела третейским судом, который ещё не был создан на момент заключения договора, включавшего эту третейскую оговорку.

Теперь можно говорить об окончательном решении довольно интересного вопроса, имеющего гибридную (материально-правовую и процессуальную) природу, поскольку он касался и действительности третейской оговорки как соглашения по материальному праву, и подведомственности спора по правилам процессуальных норм.

Арбитражный суд Московского округа подтвердил правоту доводов, которые были представлены в защиту нашего клиента и ранее нашли поддержку у судей Девятого арбитражного апелляционного суда (Дело № А40−154 234/16).

Отказ от государственного суда в пользу третейского — согласно международным и национальным принципам третейского разбирательства — строится на доверии суду, его регламенту и процедурам, а также корпусу арбитров, который своим профессиональным статусом и репутацией гарантирует сторонам профессиональное и беспристрастное разрешение споров.

Для того чтобы волеизъявление стороны договора о передаче спора (или будущего спора) на разрешение третейского суда могло считаться надлежащим, не имеющим пороков воли и содержания, — каждой из сторон уже на момент заключения третейского соглашения должен быть известен конкретный третейский суд, его правила (регламент).

Так, согласно п. 3 ст. 7 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (закон действовал на момент заключения договора и должен применяться к правоотношениям сторон) при передаче спора в постоянно действующий третейский суд правила постоянно действующего третейского суда рассматриваются в качестве неотъемлемой части третейского соглашения.

Однако на момент заключения спорной третейской оговорки в данном случае сторонам не был известен ни третейский суд, ни его регламент, ни арбитры, включённые в корпус арбитров.

Указание в тексте оговорки наименования, которое впоследствии было использовано для создания третейского суда, не должно считаться надлежащим согласованием сторонами условия о передаче споров на разрешение третейского суда. Такое согласование необходимо строить на осведомленности, разумной оценке всех рисков, включая риски, связанные с возможной аффилированностью суда какой-либо из сторон договора. То есть согласие должно быть информированным и разумным.

Вывод суда первой инстанции об исполнимости третейской оговорки — в связи с тем, что суд с наименованием, указанным в третейской оговорке, существует на дату обращения в арбитражный суд с иском по делу — был ошибочен, поскольку сторонам при заключении предварительного договора и третейской оговорки в нём не было известно когда возникнет связанный с договорными отношениями спор.

По логике суда первой инстанции анализируемая третейская оговорка имеет разную юридическую силу: если спор возникает до создания третейского суда, то третейское соглашение неисполнимо, если же после — то исполнимо.

Между тем, ни действующее национальное законодательство, ни международное право — не допускают подобного дуализма при оценке действительности и исполнимости соглашения. Данный подход обоснованно применили суды апелляционной и кассационной инстанции, исправив допущенные судом первой инстанции ошибки.

Ещё один интересный процессуальный аспект имелся в деле: суд первой инстанции дважды рассмотрел вопрос об оставлении искового заявления без рассмотрения в связи с наличием третейской оговорки, причём второй раз — уже после перехода к рассмотрению дела по существу и после представлений сторонами соответствующих заявлений (что является прямым нарушением запрета, выраженного в п. 5 ч. 1 ст. 148 АПК РФ).

При этом доводы, на которые ссылался ответчик, не менялись, процессуальное поведение сторон в обоих случаях было идентичным: ответчик делал одинаковые заявления, истец выдвигал на них одинаковые возражения.

Между тем суд по каждому из заявлений принял различные определения. В первом случае суд доводы истца обоснованными и согласился с тем, что третейское соглашение между сторонами не соответствует предъявляемым законодательством императивным критериям, а во втором случае суд пришёл к противоположному выводу, пренебрегая имеющимися недостатками третейского соглашения и повторно рассмотрев ходатайство уже после представления сторонами заявлений по существу спора.

АПК РФ не содержит норм, дозволяющих многократное возвращение и переоценку в ходе одного и того же процесса одних и тех же заявлений сторон, ранее оцененных судом с вынесением по ним судебного акта (даже имеющего промежуточное значение, но дающего процессуальный ответ на заявление или ходатайство стороны). В настоящее время в одном деле имеется два разных вывода суда по одному и тому же заявлению стороны, по одним и тем же доводам, при идентичном процессуальном поведении сторон. Полагаем, что такой дуализм судебных оценок недопустим. Однако, к нашему сожалению, эта ошибка суда первой инстанции так и не была исправлена.